Извне, из объекта человеческая личность есть лишь малая часть общества, изнутри, из субъекта общество есть часть человеческой личности, ее социальная сторона, подобно тому, как космос есть часть человеческой личности, как
малой вселенной, заключающей в себе все.
Вселенная может входить в человека, им ассимилироваться, им познаваться и постигаться потому только, что в человеке есть весь состав вселенной, все ее силы и качества, что человек — не дробная часть вселенной, а цельная
малая вселенная.
Неточные совпадения
— Конечно, это громогласной медью трубит, когда
маленький человечек
Вселенную именует глупостью, ну, а все-таки это смешно.
И если вспомнить, что все это совершается на
маленькой планете, затерянной в безграничии
вселенной, среди тысяч грандиозных созвездий, среди миллионов планет, в сравнении с которыми земля, быть может, единственная пылинка, где родился и живет человек, существо, которому отведено только пять-шесть десятков лет жизни…
— Остановить… такую махину! Никогда не поверю! И опять, поднявшись во весь рост, — седой, крупный, внушительный, — он стал словами, голосом, жестами изображать необъятность
вселенной. Увлекаясь, он шаг за шагом подвигал свой скептицизм много дальше Иисуса Навина и его
маленьких столкновений с амалекитянами.
Человек — не дробная, бесконечно
малая часть
вселенной, а
малая, но цельная
вселенная.
Напр., наше хлыстовство — очень замечательная мистическая секта, не хочет разделить судьбы
вселенной, не берет на себя бремени истории и вселенского достижения преображения, оно достигает преображения в уголку, для
маленького кусочка.
Ничтожный промежуток времени — и на свет появится таинственный пришлец,
маленькое человеческое существо, с которым рождается и умирает
вселенная.
— Не ответил «почему?». Ждете ответа на «почему»? — переговорил капитан подмигивая. — Это
маленькое словечко «почему» разлито во всей
вселенной с самого первого дня миросоздания, сударыня, и вся природа ежеминутно кричит своему творцу: «Почему?» — и вот уже семь тысяч лет не получает ответа. Неужто отвечать одному капитану Лебядкину, и справедливо ли выйдет, сударыня?
— Взгляни! — говорил он сестре, указывая на небо тем самым зонтиком, которым давеча бил меня. — Взгляни на небо! Звезды, даже самые
маленькие, — все это миры! Как ничтожен человек в сравнении со
вселенной!
Он есть логос
вселенной, в котором она себя сознает [«Единым логосом огонь устроил все в теле согласно своей собственной природе: (он сделал тело человека) подобием
вселенной,
малое (микрокосм) соответственно большому (макрокосму) и большое соответственно
малому» (Подражание Гераклиту у Гиппократа: «Досократики», в пер.
И думали мы на тему о скуке долго, очень долго, до тех пор, пока сквозь давно не мытые, отливавшие радугой оконные стекла не заметили
маленькой перемены, происшедшей в круговороте
вселенной: петух, стоявший около ворот на куче прошлогодней листвы и поднимавший то одну ногу, то другую (ему хотелось поднять обе ноги разом), вдруг встрепенулся и, как ужаленный, бросился от ворот в сторону.
Он входит в круговорот природы как одно из ее явлений, одна из ее вещей, он — дробная, бесконечно
малая часть
вселенной.
Это — путь повышения в ранге самого человека, путь абсолютизации человека, признания его верховным центром
вселенной, образом и подобием Абсолютного Бытия,
малым космосом, включающим в себя все.
В
малом космосе-человеке — большой космос-вселенная.